08.04.70

К-8 возвра-щалась с боевой службы и учений "Океан".

22.30 - в Бискайском заливе на глубине 120 метров при скорости хода 10 узлов почти одновременно в III и VII отсеках возникли пожары. ПЛ увеличила ход до 16 и начала всплытие.

22.36 - К-8 продула балласт, волна 2 балла, ветер 3 балла. Через несколько минут, из-за выхода из строя силовой элект-росети, сработала аварийная защита реакторов обоих бортов,. Вследствие повышения температуры и загазованности IV и VI отсеков личный состав из них был переведен на мостик.

09.04.70

02.00 - отдраили люк VIII отсека, из которого были выведены 4 человека и вынесе-но 15 человек, погибших от отравления окисью углерода.

Утром весь личный состав покинул кормовые отсеки с V по IX и они больше не посещались и не осматривались.

Во второй половине дня волнение увеличилось до 4 баллов, появились признаки нарастания дифферента на кор-му. Личный состав разместили в I и II отсеках и на мостике.

10.04.70

Утром к К-8 подошёл болгарский теплоход "Авиор", через который сообщили об аварии в Москву. К этому времени погода резко ухудшилась, стало ясно, что в 7-й отсек поступает вода, запасы ВВД закончились, дифферент продолжал нарастать. В условиях сильного шторма болгарское судно сняло с ПЛ 46 человек.

11.04.70

К 15 часам волнение достигло 6 баллов. Личный состав из I и II отсеков был выведен на мос-тик и в ограждение рубки во главе с командиром ПЛ капи-таном 2 ранга Бессоновым В.Б. Ночью к месту аварии подошли советские суда: т/х "Касымов", "Комсомолец Литвы" и НИС "Харитон Лаптев", их попытки взять подводную лодку на буксир не увенчались успехом.

В 21 час уже залива-ло ограждение рубки. К концу третьих суток аварии положение ещё более осложнилось - носовые отсеки постепенно загазовывались, в кормовые поступала вода, затапливались безкингстонные цистерны главного балласта. Оценив ситуацию, командир БЧ-5 начал настаивать покинуть корабль. Командир всё ещё надеялся продолжить борьбу за живучесть, и на борту ПЛ осталась одна боевая смена из 22 человек во главе с командиром лодки капитаном 2-го ранга Бессоновым.

12.04.70

06.20 - радиоло-кационный контакт с ПЛ был потерян. Вахтенный помощ-ник с транспорта "Касимов" увидел красную ракету с ПЛА. Волнение моря увеличилось до 8 бал-лов. Через короткий промежуток времени были зафиксирова-ны два мощных гидравлических удара. Спасти оставшихся на плаву моряков не удалось. Причиной гибели явилась потеря продольной остойчивости в результате последовательного поступления забортной воды в кормовые отсеки. ПЛА затонула в Бискайском заливе на глубине бо-лее 4 500 метров, погибло 52 человека.

Гибель К-8 и 52 членов экипажа стали первой потерей советского атомного флота. Бессонову было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно, погибшие члены экипажа закрытым Указом Президиума Совета министров были награждены орденом Красного знамени, оставшиеся в живых - медалью Ушакова. Именем начальника медслужбы Соловья, отдавшего свой ИДА больному матросу была названа улица в пос. Гремиха, где базировался атомоход, там же погибшим морякам поставили памятник.

Как мы сообщали в прошлом номере «Л-П», 17 мая 2014 года в агрогородке Гоцк Солигорского района почтили и увековечили память земляка, мичмана Павла Степановича Ермаковича. Уроженец деревни Гоцк служил на подводной лодке К-8. Субмарина, которая находилась на боевом дежурстве, была направлена в район Северной Атлантики, чтобы участвовать в крупнейших учениях «Океан», посвященных 100-летию со дня рождения В.И. Ленина. Но этому не суждено было случиться. Вечером 8 апреля 1970, когда К-8 находилась севернее Азорских островов, при всплытии с глубины 160 метров под перископ для сеанса радиосвязи в рубке возник пожар…

Так как Бискайский залив стал последним пристанищем для многих моряков с подводной лодки К-8, по инициативе Белорусского союза моряков, а также моряков из России и Украины, на родине погибших подводников (родственников которых удавалось найти) было решено захоронить капсулу с водой с того места, где произошла гибель подлодки. Памятное мероприятие, посвященное нашему земляку мичману Павлу Степановичу Ермаковичу, стало двенадцатым из подобных.

Почтить память Павла Степановича, который был награжден посмертно орденом Красной Звезды, приехали моряки из трех стран: Беларуси, России, Украины. В такой торжественный день приехали из России и близкие родственники П.С. Ермаковича – сын, дочь и родной брат Иван Федорович Ермакович.

Чтобы прибыть на гоцкую землю, капсула с водой из Бискайского залива проделала большой путь. Сначала ее доставили в Санкт-Петербург, затем – в Гремиху (пункт базирования Северного морского флота – прим. авт.), откуда подводная лодка К-8 отправилась в свое последнее плавание, затем – снова в Санкт-Петербург. И вот 17 мая 2014 года капсула с водой прибыла в свой окончательный пункт назначения – на родину мичмана с подлодки К-8. Для того, чтобы капсулу предать земле, на местном кладбище был установлен символический памятник. Изначально капсулу должны были предать земле на могиле матери П.С. Ермаковича, но потом было решено сделать символический памятник и установить его около входа на кладбище для того, чтобы каждый пришедший сюда мог подойти к могиле и поклониться трагически погибшему моряку. Капсула с водой из Бискайского залива была предана земле по всем канонам. Перед всеми собравшимися выступили председатель Белорусского союза моряков, а также военный комиссар Солигорского районного военного комиссариата полковник Валерий Заинчковский, моряки из России и Украины. Мероприятие также посетил один из спасшихся с подлодки К-8 – старший матрос Владимир Николаевич Прануза, который сейчас проживает в белорусском городе Речице. Он отметил, что Павел Степанович был на корабле душой команды, его все любили и уважали.

…Под залпы орудий капсула с водой из Бискайского залива была предана родной земле, где родился Павел Степанович. Память мичмана почтили минутой молчания.

После захоронения капсулы торжественные мероприятия продолжились в средней школе агрогородка Гоцк, где была открыта мемориальная доска памяти Павла Ермаковича и состоялся митинг. И вновь были выступления, полные скорби и печали, и вновь в воздухе звучали залпы орудий.

Финалом торжественных мероприятий стал концерт в актовом зале местной школы, где учащиеся и преподаватели в своих песнях, стихотворениях передали всю боль, весь трагизм случившегося с подводной лодкой К-8: о том, что страна потеряла верных Отчизне моряков, что своих сыновей, мужей, отцов не дождались родители, жены, дети. Кроме этого, все собравшиеся увидели фильм памяти Павла Ермаковича.

Отдельной строкой хочется сказать, что на столь памятное мероприятие приехала женщина, которая не понаслышке знает, что значит в мирное время потерять сына, который служил на подводной лодке. Речь идет об одной из матерей погибшего в сентябре 2000 года на подводной лодке «Курск». Мать погибшего подводника Сергея Дудко передала гоцкой школе много памятного материала, из которого учащиеся школы смогут узнать о трагически погибших подводных лодках в мирное время, и именно подлодка К-8 начала эту печальную статистику.

Что случилось с субмариной К-8

Еще до начала торжественных мероприятий брат Павла Степановича Ермаковича – Иван Федорович Ермакович – рассказал газете «Лидер-Пресс», каким он запомнил своего брата.

Служили мы с братом одновременно, но в разных местах, - рассказывает брат Иван. – В свое время я учился в военном училище в Вильнюсе. После окончания училища перед направлением по месту службы ко мне приехал брат, встретился в штабе с моим начальством и попросил, чтобы меня направили в тот район, где служит он. Так я служил в Заполярье, а он – в Североморске на атомной дизельной лодке. Павел приезжал ко мне в гости, приглашал к себе в Североморск. А потом его перевели в Полярный, куда я тоже приезжал. Потом брата перевели в Гремиху, где базировались атомные подводные лодки. Брат еще в Полярном попросил, чтобы после окончания службы я переехал в город Таганрог, который находится на Азовском море. Он сказал: «Я скоро уйду в отставку. Я очень люблю море, и поэтому хотелось бы жить вместе в Таганроге».

Брат Павла Степановича Иван рассказывает, что Таганрог – промышленный город, и что самое главное, вокруг города - море. Так брат Иван и переехал в Таганрог, а Павел Степанович еще служил на флоте и заезжал к брату в гости. Но в апреле 1970 года случилась беда… В двадцатых числах апреля брата пригласили в Гремиху, где ему и рассказали о трагедии. На встрече также присутствовали оставшиеся в живых моряки. В свои 35-37 лет они были полностью седыми, а из глаз лились слезы. Никогда больше брат Павла Степановича не видел мужских слез – так горько оставшиеся в живых моряки оплакивали своих погибших товарищей, потому что коллектив был сплоченный, как одна семья.

Брат Павла Степановича – Иван – рассказал газете «Лидер-Пресс», что ему поведали очевидцы той трагедии. Напомним нашим читателям, что 70-е годы прошлого века – это время холодной войны между СССР и США.

По полгода советские моряки-подводники дежурили у берегов Америки. В свою очередь, их лодки дежурили возле наших берегов. Когда К-8 возвращалась назад после боевого дежурства, на «хвост» ей сели американские лодки, - рассказывает Иван. – Наша субмарина зашла в Бискайский залив и погрузилась на максимальную глубину. Через положенное время лодка пошла на всплытие. В это время и произошла авария – в седьмом отсеке случилась дегенерация газа. Загорелась проводка, начал гореть и газ…

Видя, что пламя вот-вот ворвется на пост главной энергетической установки, офицеры наглухо задраили двери, зная, что выхода не будет. Погибая, офицеры успели заглушить ядерные реакторы. Ценой своих жизней моряки сделали главное – предотвратили возможность теплового взрыва. В это время в восьмом отсеке находилась дежурная смена. В этом же отсеке врач делал операцию одному моряку – удалял аппендикс. На тушение пожара в седьмом отсеке было отправлено большое количество моряков. Им отдали все противогазы, воздуха в которых хватало на полтора-два часа. А в восьмом отсеке осталось только два противогаза – Павлу Ермаковичу и врачу. В соседнем шестом отсеке люди от температуры тлели, а в восьмой отсек газ тоже стал просачиваться, и люди стали задыхаться. Павлу Ермаковичу противогаз был оставлен для того, чтобы он попытался открыть люк, но его настолько сильно придавило воздухом, что это невозможно было сделать. В то же время противогаз уже не помогал. Врач ценой собственной жизни свой противогаз отдал больному, которому делал операцию, тот моряк остался жить.

В третьем отсеке в районе командного состава тоже начался пожар, который быстро ликвидировали. В результате случившейся аварии не было никакой электросвязи – погорели все провода, освещения никакого не было. Представьте себе этот кошмар: в темноте, под водой, люди не понимали, где они находятся и что с ними происходит.

Когда лодка за счет инерции всплыла на поверхность, она опять нырнула в воду – и так до тех пор, пока не восстановила баланс. Когда с третьего отсека моряки выбрались наружу, они с ломиками побежали к восьмому отсеку, чтобы тоже открыть люк. После долгих усилий люк наконец-то поддался, и с отсека достали оставшихся в живых людей – моряка, которому сделали операцию, и Павла Ермаковича, уже без сознания. Но его смогли откачать.

Спустя некоторое время подлодку К-8 обнаружило болгарское судно «Авиор», и часть экипажа была спасена. Павлу Ермаковичу тоже предлагали перейти на болгарское судно, но он ответил, что на этой подлодке прослужил около 10 лет, и никто лучше его не знает субмарину. И он остался на лодке.

Ночью к месту аварии подошли еще несколько кораблей, но их попытки взять на буксир подводную лодку не увенчались успехом. Положение еще больше осложнялось тем, что носовые отсеки загазовывались, а в кормовые поступала вода. Но командир лодки капитан 2 ранга Бессонов и еще несколько оставшихся на судне моряков продолжали борьбу за выживание. Кроме этого, на море разыгрался шторм.

Как рассказал Иван Ермакович, где-то в районе часа ночи 12 апреля произошел взрыв. Когда включили прожектора, то лодки уже не было, а в волнах качалось три человека – капитан, старпом и наш земляк, Павел Ермакович, которого пытались выловить, но безуспешно… В результате трагедии на подводной лодке К-8 погибло 52 человека.

Память о героях чтят до сих пор. Так, именами командира «К-8» В. Б. Бессонова и корабельного врача А. М. Соловья, отдавшего свой дыхательный аппарат прооперированному им незадолго до пожара старшине Юрию Ильченко, названы улицы поселка Гремиха. Имя В. Б. Бессонова присвоено средней школе № 1 г. Льгова Курской области.

…Лейтмотивом памятного мероприятия в агрогородке Гоцк Солигорского района звучало то, что благодаря мужеству и стойкости моряков с подводной лодки К-8 мы живем в мирное время. Низкий поклон вам, моряки.

На фото: на местном кладбище был установлен символический памятник уроженцу деревни Гоцк мичману Павлу Ермаковичу, где была предана земле капсула с водой из Бискайского залива

На фото: в честь Павла Ермаковича в школе агрогородка Гоцк была открыта мемориальная доска

Фото Николая Краснова

Мы помним вас, ребята!

Почти четверть века длилось молчание о трагедии в Бискайском заливе. Только в 1994 году удалось приподнять на страницах прессы завесу тайны военному журналисту Сергею Быстрову и автору этой книги. Первые же статьи вызвали множество писем от тех, кого судьба в те или иные годы сводила с К-8. Нельзя равнодушно читать эти строки. Вот лишь два письма.

Пишет вдова штурмана К-8 Галина Павловна Шмакова: «Прошло уже 23 года… Но трагические события апреля 1970 года снова заставили вернуть память в те годы. Столько лет разрозненные воспоминания терзали души таких, как я, вдов, родителей и родственников.

Моему мужу Николаю Шмакову - старшему лейтенанту, первому штурману, отправившемуся в первое и последнее автономное плавание, было всего 26 лет… Нашей дочери исполнилось всего 9 месяцев, когда мы расстались с мужем. И я никогда не могла подумать, представить, что встречи больше не будет…

Представить жизнь в северном гарнизоне не каждый может. Полярная ночь, ветра, отсутствие горячей воды, сложные жилищные условия, а для маленьких детей и нехватка молока - это не экзотика. Но вспоминая жизнь на Севере, я помню и другое - радость встреч, когда возвращался муж со службы, друзей тех лет… Были молодость и счастье! Кажется, что все это было только вчера.

Я помню, как плакала Лида Деревянко, когда до трагедии было еще далеко, говоря, что она чувствует, что „наши не вернутся, что-то случится“. Странное предчувствие. Я помню, как 12 апреля 1970 года в минуты гибели моего мужа я проснулась от страшного сна. Сон - я вижу через приоткрытую дверь свет в другой комнате, там ходит мой муж, что-то переставляет. А я ему говорю, чтобы он выключил свет и ложился в постель, - и странный холод пронзил меня в тот момент. Я проснулась. И с этой минуты меня не покидала тревога. В этот день наша дочь начала ходить самостоятельно. А этих минут так ждал ее отец! В этот день наши друзья, собравшись в квартире В. Подопригоры, говорили, успокаивая меня, что сон - это следствие моих мыслей и ожидания.

Из окон нашей квартиры были видны на причале огни подводных лодок. Каждый вечер я считала их. И накануне того страшного дня, через неделю после их гибели, я вдруг обнаружила лишние огни. Что это? Пришла лодка? Ведь мы еще ничего не знали. Мы готовились к радостной встрече. Оказалось, что это не лодка. А утром… Это страшно, когда тебе говорят: „Ваш муж, выполняя боевую задачу, погиб и захоронен в море“. Я не верила, не верила много лет!

Уезжая в Новосибирск, где жили его родственники, я надеялась, что произошла ошибка, что раз уж осталась в живых часть экипажа, то мой муж должен жить.

Я вечно помню его последние слова в письме, которое он прислал, как и большинство его товарищей, со Средиземного моря: „Галя, береги Женьку - нашу любовь, береги себя. А я уж по мере возможности тоже постараюсь, как все, сама же знаешь. В нашем альбоме выпускном по этому поводу есть хорошие слова Гаджиева: „Нигде нет и не может быть такого равенства перед лицом смерти, как среди экипажа подводной лодки, на которой либо все побеждают, либо все погибают“. А наш девиз тоже не должен меркнуть: „И в беде, и в радости, и в горе только чуточку прищурь глаза…“ И только так!“

Эти слова письма из глубины моря были напутствием на всю дальнейшую жизнь и действительно поддерживали всю жизнь. Сколько оказалось причастных к этой трагедии! Не счесть, ибо за фамилиями на обелиске - семьи, родственники, друзья. А приказ главкома был: спасать корабль, а потом людей!

Я благодарна друзьям, которые долго поддерживали меня письмами… Следы К-8 я искала всюду - в Балтийске, Владивостоке, Баку, Ессентуках, Москве, Ленинграде, на встречах с друзьями мужа. И вот спустя 23 года они появились в газете „Труд“. Очень тяжело читать и снова переживать те страшные минуты. Но спасибо С. Быстрову и Вл. Шигину, которые своими статьями заставили многих вспомнить о героизме экипажа К-8. Сколько сломанных жизней, разбитых надежд! Мужественный, смелый экипаж. 52 человека были. И их нет! Осталась память о них. Был открыт обелиск на Севере. Сколько же слез пролито многими, кто получил фотографии открытия обелиска и кто не был на открытии. Но почему? Почему не пригласили нас на это открытие? Я думаю, что каждый причастный к трагедии К-8 полетел бы в то время на Север.

Не знаю, как сложились судьбы у таких, как я. У меня появились новые друзья, которые спасли меня, поддерживали родственники, работа заставляла стойко держаться. Ведь на руках осталась маленькая дочь, которую надо было вырастить, воспитать, дать образование, а одной это сделать нелегко. Трудные годы, и нелегкими они были, я думаю, не только для меня. Сейчас я директор одной из новосибирских школ. Я благодарна и коллективу моих учителей, которые поддерживали меня в трудное время.

Но все ли сделало правительство, Министерство обороны? Ведь потеряны для страны молодые, умные, полные сил ребята! Кто восполнит горечь утраты женам, родителям, детям?»

Из письма бывшего члена экипажа К-8 старшины 1-й статьи запаса Петра Федоровича Величко: «Прочитал вашу статью… и был глубоко потрясен, что наша лодка погибла! Я прослужил на ней с 1961-го по 1964 год включительно, последние два года был старшиной команды машинистов спец-трюмных энергоустановок. Командир у нас был капитан 2-го ранга Андросов - очень умный, грамотный, наш человек и отец. До сих пор Вас вспоминаю добрым словом. Старшим помощником у нас тогда был Каширский, а до этого у нас же он был замполитом. Командиром дивизии был капитан 3-го ранга Ю. Белов, которого мы все уважали и любили, как человека и большого специалиста своего дела. Из старшинского состава я помню: Матросова, Рудь Володю, Сашу Грицацуева, Юру Федорова, Щербакова Анатолия, Подлатова, Васильева и Яшку-кока, остальных не помню, ведь прошло почти тридцать лет.

Так случилось, что перед самой демобилизацией меня послали на учение в море на подлодке К-11 аналогичного проекта, а когда мы пришли, то моих товарищей уже демобилизовали, и я не знаю их адресов до сих пор. После демобилизации мне пришлось поработать в НИИ атомных реакторов г. Мелекесса и на Камчатке ремонтировал две атомные лодки. Теперь мне 52 года. Два года как на пенсии. А снится она мне (подлодка) чуть ли не каждый день. Все трудности гражданской жизни кажутся мелочами по сравнению с теми, которые мы перенесли, когда служили на К-8.

Я несколько раз, будучи уже на гражданке, поздравлял экипаж К-8 с праздником нашим военным, но ответа не получал ни от кого и теперь из газеты узнал, что она почти через пять с половиной лет погибла. Честно признаюсь, я рыдал так, как не плакал над родителями. Как бы мне хотелось встретиться с товарищами, хотя бы с некоторыми из них, ведь у нас, конечно, есть что вспомнить… Мы давали подписку на 20 лет молчать, а теперь-то другое время! Прочитал в статье, что члены экипажа К-8 мечтают установить в Ленинградском соборе мраморную плиту с именами павших. Так неужели мы, которые демобилизовались раньше, останемся в стороне! Конечно, нет, я уверен, что все, прочитав статью, были ошеломлены этим событием… Когда моя жена Валя, прочитав газету „Комсомольская правда“, в которой сообщалось о встрече моряков-подводников с подлодки К-19 на Кузьминском кладбище в городе Москве, спросила: „Петя, тебя это, кажется, не касается?“ - я ответил: „Как это не касается! Мы же ее спасали! Тогда, во время моей службы, она тоже потерпела страшную аварию и нам ее удалось спасти и прибуксировать в базу“. Я поехал в Москву с сыном, хотя работал тогда на шахте. Но тогда со своего экипажа я никого не встретил… Помогите, пожалуйста, может, кто-нибудь еще ищет! Мой адрес: Ростовская область, город Шахты, 16, улица Сельская, дом 52, Величко П. Ф.».

Почти четверть века длилось забвение подвига моряков К-8.

Однако, несмотря на запреты и умолчания, все эти долгие годы ходили по рукам стихи самодеятельных поэтов, стихи, посвященные К-8.

Мы на той широте и на той долготе,

Только робко Атлантика лижет борта,

Но погода не та да и воды не те -

Тишина над водой, полный штиль - красота!

И тогда, словно смерч, налетел ураган.

И Атлантика вздыбилась, словно стена.

Как взбесившийся зверь, бушевал океан,

Все безумство на лодку обрушив сполна.

Грозно волны разинули жадные рты,

Будто дан им приказ: «Ничего не жалеть!»

Окаянная сила ломала хребты

Даже самых могучих стальных кораблей.

Но ползли, ползли океана валы,

А в пучине бездонной могильно темно.

Оголтелые ветры упрямы и злы,

И подводная лодка уходит на дно.

В небе желтой разлукой застыла луна,

И вода океана свинцово густа,

И над лодкой росла и росла глубина,

Прогибала шпангоуты тяжесть пласта.

От огромного горя немеют уста

И с надрывом стучат ошалело сердца.

Лишь моряцкая совесть кристально чиста:

Все погибли, но выполнили долг до конца.

В судьбах кораблей, как и в судьбах людей, бывает много совпадений. Однако в судьбе К-8 эти совпадения носят почти мистический характер. Таинственные незримые роковые нити связали ее с другой атомной подводной лодкой, чья судьба была столь же трагична…

Военно-морской флаг был поднят на третьей советской атомной субмарине К-8 31 декабря 1959 года, а всего двенадцатью днями раньше на противоположном берегу Атлантики флаг был поднят на американской атомной подводной лодке «Скорпион».

Прошло несколько лет, и вот однажды, выйдя в полигон для отработки курсовой задачи, К-8 обнаружила, что рядом с ней маневрирует неизвестная атомная лодка. Какое-то время обе лодки находились в пределах взаимного прослушивания друг друга гидроакустическими станциями, затем неизвестная лодка ушла. Когда же после возвращения в базу командир К-8 доложил об имевшем место гидроакустическом контакте, то ему сообщили, что, по данным агентурной разведки, «неизвестная подводная лодка» была атомной подводной лодкой ВМС США «Скорпион». Так судьбы двух атомоходов, пересекаясь на боевых курсах, оставили первый таинственный след.

В 1965 году К-8 выполняла стрельбу боевой торпедой, и та внезапно навелась на саму стрелявшую подводную лодку. От гибели К-8 тогда спасла лишь быстрота действий командира и экипажа. На этот раз «восьмерке» удалось перехитрить судьбу! Но это не удается сделать «Скорпиону»!

Спустя три года «Скорпион» уходит на свою первую боевую службу в Средиземное море. И хотя в период плавания по Средиземному морю на самом «Скорпионе» никаких происшествий не случилось, на душе американских подводников было тяжело. В это время невдалеке от них у побережья Тулона внезапно погибла со всем экипажем французская подводная лодка, унеся навечно в пучину и тайну своей гибели. Но на обратном пути «Скорпион» внезапно пропадает. Береговые акустические станции зафиксировали лишь страшный подводный взрыв. К месту предполагаемой катастрофы устремились спасательные суда, но все было напрасно: ни лодки, ни одного из полутора сотен членов экипажа спасти не удалось.

Прошли многие годы, пока Пентагон наконец не раскрыл тайны гибели американского атомохода. «Скорпион» убила его же собственная торпеда, которая внезапно развернулась в сторону подводной лодки, точно так же, как это было тремя годами раньше на К-8!

Через два года после гибели «Скорпиона» советский атомоход К-8 отправился в свой первый (и, как оказалось, последний) поход в Средиземное море. Едва советские подводники преодолели Гибралтар, как Средиземноморье потрясла катастрофа - у побережья Тулона таинственно гибнет французская подводная лодка «Эридис», того же проекта, что и погибшая два года назад «Сибилла». Поразительно, что обе французские субмарины пропали практически в одном и том же районе…

Как и «Скорпион», К-8 успешно выполнила свою задачу в Средиземном море. Когда же, выйдя в Атлантику, она достигла района гибели «Скорпиона», на ней произошел пожар, а после трех суток отчаянной борьбы подводная лодка гибнет, опустившись на океанское дно в каких-нибудь трехстах милях от американского атомохода. Зловещий рок, погубивший две атомные субмарины, словно удовлетворенный полученной жертвой, затаился на много лет, затаился, чтобы вновь явить людям таинственную связь времен и событий.

12 апреля 1989 года неподалеку от острова Медвежий потерпела аварию и затонула советская подводная лодка «Комсомолец». И тогда многие вновь вспомнили несчастливую К-8, а вспомнив, невольно вздрогнули: уж больно много было у той давней катастрофы совпадений с канувшим в пучину «Комсомольцем», совпадений как вполне объяснимых, так и тех, что нельзя объяснить ничем…

Трагедия «Комсомольца» произошла почти день в день гибели К-8. Много совпадений выявляется и дальше! Обе лодки потерпели аварию, возвращаясь с боевой службы. На обеих пожар начался в кормовых отсеках, на обеих экипажи, борясь за живучесть, отходили все дальше и дальше в носовые отсеки. В обоих случаях причиной гибели стала потеря продольной остойчивости вследствие затопления кормовых отсеков из-за попадания в них забортной воды через отверстия выгоревших от пожара сальников.

В обоих случаях командиры атомоходов погибли, до конца оставаясь на борту своих кораблей. В обоих случаях старшими на борту были люди в одинаковой должности - заместители командиров дивизий подводных лодок. В обоих случаях замкомдивы остались живы.

Но и это не все! На обоих атомоходах были подводники со схожими фамилиями: в обоих случаях одни спаслись, другие погибли. Так, спаслись бывший на К-8 старшина Колойда и бывший на «Комсомольце» капитан 1-го ранга Коляда, погибли бывший на К-8 старший лейтенант Шостаковский и бывший на «Комсомольце» лейтенант Шостак…

Фамилия Шостак вообще отмечена на отечественном флоте особой печатью трагичности. Первый обладатель ее, знаменитый ушаковский капитан 1-го ранга Иван Шостак, герой Средиземноморской кампании 1798–1800 годов, погиб неподалеку от Севастополя на линейном корабле «Тольская Богородица» в шторм. Шостаковский - фамилия замполита печально известного линкора «Новороссийск», перевернувшегося в Севастопольской бухте. Севастопольцами и выпускниками Севастопольского высшего военно-морского училища были и погибшие на К-8 и «Комсомольце» старший лейтенант Шостаковский и лейтенант Шостак. Что это? Совпадение или нечто иное?

В процессе работы над книгой автор советовался по поводу всех этих совпадений со многими моряками, писателями и журналистами. Все удивлялись, некоторые пытались отыскать какие-то свои «таинственные связи». Предпринял такую попытку и знакомый автору журналист Сергей Птичкин. И хотя автор книги не разделяет предложенную Птичкиным цифровую каббалистику, он все же счел необходимым познакомить читателей и с такой точкой зрения на таинственную связь судеб К-8 и «Комсомольца». Итак, С. Птичкин пишет: «…Самое удивительное - цифровая символика, в которой, словно в криптограмме, зашифрована страшная тайна… В послевоенный период у нас погибло 7 подводных лодок, из них три - атомные. К-8 был третьим по счету атомоходом, спущенным на воду в СССР, и судьбой ему уготовано было открыть трагический отсчет АПЛ, поглощенных морской стихией. А последняя лодка, седьмая по общему счету, - „Комсомолец“. Но ведь у этой лодки тоже был свой тактический номер, а именно К-278. Вдумайтесь в эти цифры! Двойка! Семерка! Восьмерка! К-8 - первая торпедная лодка - затонула в результате пожара, начавшегося 8 апреля в 7-м отсеке. А когда должен был случиться аналогичный пожар на следующей атомной торпедной подводной лодке?

Теперь-то мы знаем - трагедия произошла 7 апреля восемьдесят девятого и пожар начался в седьмом (!) отсеке… К-278… Вторая катастрофа после К-8, а дата ее в средней цифре…

Если сложить двойку и восьмерку, умножить сумму на среднюю цифру, то получится 70 - год гибели К-8. Если сложить первые две и перенести их сумму за восьмерку, то получим 89 - год гибели К-278 - „Комсомольца“…»

Вот что думает по поводу совпадений бывший главнокомандующий ВМФ СССР и России адмирал флота В. Н. Чернавин: «…Многое до странности повторилось в тех трагедиях - почти один к одному. Командиры обоих кораблей (как и их старшие начальники, находившиеся на борту) однозначно исключали возможность потери плавучести. (Потеря плавучести явилась полнейшей неожиданностью для обоих экипажей.) Первопричиной обеих катастроф стал пожар, но отнюдь не повреждения (типа пробоины) корпуса. Личный состав загодя, тщательно не готовился к тому, чтобы при необходимости покинуть корабль. Даже уцелевшие индивидуальные средства спасения не были использованы полностью, хотя объективности ради надо сказать, что и возможности вынести их на заливаемую водой верхнюю палубу почти не было.

Разные люди служили на тех двух лодках, различна была конструкция кораблей. Общее одно - роковая судьба, неизбывное горе матерей, отцов, жен, осиротевших детей… А еще - удивительный героизм и стойкость моряков, ставших примером для всех нас, ныне живущих…»

Возможно, что все множество совпадений, приведенных выше, кому-то покажется лишь цепью невероятных случайностей. К тому же вполне понятно, что во всех случаях возникновения пожаров и происшедших катастроф имелись вполне материальные причины, а компетентные комиссии дотошно разобрались во всех деталях. И все же порой приходит ощущение, что за всеми многочисленными морскими трагедиями сокрыта какая-то великая тайна Океана, тайна, которую человечеству еще не дано раскрыть…

Прошло совсем немного времени, и в Гремихе не осталось ни одного из тех, кто участвовал в последнем походе К-8, - офицеры и мичманы разъехались к новым местам службы, матросы уволились в запас. Вдовам, согласно специальному постановлению правительства, предоставили возможность выбрать для проживания любой из городов Советского Союза и обеспечили там жильем, назначили пенсии. Правда, и здесь не обошлось без «ложки дегтя». Жилье давали далеко не лучшее, а пенсии - мизерные. К слову сказать, вдове капитана 2-го ранга Бессонова квартиру в Ленинграде так и не дали, она получила ее от директора предприятия, где работала. Говорят, что он, сам бывший моряк, был потрясен, узнав, что вдова Героя Советского Союза вынуждена ютиться в каком-то углу, и тут же выделил ей жилье из своих фондов.

Прошли годы. Давно уже в Гремихском гарнизоне улицы носят имена Всеволода Бессонова и Арсения Соловья, давно высится на сопке памятник погибшим подводникам, запечатлевший спасение корабельным врачом больного моряка. И для нового поколения события далекого семидесятого года уже стали достоянием истории.

Судьба разбросала по всей стране и членов экипажа «восьмерки». Выросли дети. Время неумолимо, а потому труднее с каждым годом собираться ветеранам 12 апреля на традиционный вечер памяти в Ленинграде. Но ежегодно в день гибели своего корабля все они вновь собрались вместе, чтобы помянуть своих боевых друзей, тех, кто исполнил до конца свой долг перед Отечеством, пал, но не отступил, не струсил, оставшись до последних мгновений своей жизни верными присяге, долгу и чести. Долгие годы это приходилось делать неофициально у кого-нибудь на квартире. Слава Богу, теперь можно собираться открыто… Ежегодно старается побывать в далекой заснеженной Гремихе вдова капитана 3-го ранга Хаславского, другие вдовы. Верны подводному братству ветераны К-8 вице-адмирал Фалеев, капитан 2-го ранга в отставке Симаков, капитан 1-го ранга в отставке Поляков. Не так давно ушел из жизни прекрасный человек, очень помогший мне в написании этой книги, бывший командир электро-навигационной группы К-8 капитан 1-го ранга в отставке Петров. Увы, время неумолимо…

Вспомним еще раз поименно всех, погибших, но не оставивших своих боевых постов! Вспомним и поклонимся за то, что они были!

Капитан 2-го ранга БЕССОНОВ Всеволод Борисович

Капитан 2-го ранга ТКАЧЕВ Виктор Антонович

Капитан 3-го ранга РУБЕКО Владимир Петрович

Капитан 3-го ранга ХАСЛАВСКИЙ Валентин Григорьевич

Капитан-лейтенант ЛИСИН Анатолий Иванович

Капитан-лейтенант ПОЛИКАРПОВ Анатолий Васильевич

Капитан-лейтенант ЧУДИНОВ Александр Сергеевич

Капитан медслужбы СОЛОВЕЙ Арсений Мефодьевич

Капитан-лейтенант КУЗНЕЧЕНКО Игорь Владимирович

Капитан-лейтенант ЯСЬКО Николай Филиппович

Старший лейтенант ГУСЕВ Мстислав Васильевич

Старший лейтенант ЛАВРИНЕНКО Анатолий Николаевич

Старший лейтенант ПОЛЕТАЕВ Юрий Петрович

Старший лейтенант ШМАКОВ Николай Петрович

Старший лейтенант ШОСТАКОВСКИЙ Георгий Вячеславович

Старший лейтенант ЧУГУНОВ Геннадий Николаевич

Лейтенант ШАБАНОВ Владимир Александрович

Лейтенант ШЕВЦОВ Владимир Иванович

Мичман БЛЕЩЕНКОВ Анатолий Иванович

Мичман ДЕРЕВЯНКО Леонид Николаевич

Мичман ЕРМАКОВИЧ Павел Степанович

Мичман КУЛАКОВ Виктор Григорьевич

Мичман МАЕВСКИЙ Виктор Иванович

Мичман МАРТЫНОВ Леонид Федорович

Мичман ПЕТРОВ Евгений Александрович

Мичман УСТЕНКО Алексей Антонович

Главный старшина ДОБРЫНИН Вячеслав Иванович

Главный старшина ЛЕОНОВ Виталий Васильевич

Главный старшина САВОНИК Василий Васильевич

Старшина 1-й статьи БУСАРЕВ Александр Сергеевич

Старшина 1-й статьи ФЕДОРОВ Евгений Петрович

Старшина 1-й статьи ЧЕКМАРЕВ Леонид Бенедиктович

Старшина 2-й статьи ГАТАУЛИН Рудольф Гатоуллинович

Старший матрос АСТАХОВ Виктор Николаевич

Старший матрос БУРЦЕВ Николай Степанович

Старший матрос ИНАМУКОВ Башир Ильясович

Старший матрос КИРИН Александр Михайлович

Старший матрос КОЛЕСНИКОВ Валентин Александрович

Старший матрос КОМКОВ Николай Александрович

Старший матрос КУЛАКОВ Анатолий Александрович

Старший матрос МАШУТА Юрий Алексеевич

Старший матрос МИЩЕНКО Виктор Михайлович

Старший матрос ПАНЬКОВ Евгений Викторович

Матрос ДЕВЯТКИН Виктор Николаевич

Матрос КОРОВИН Николай Михайлович

Матрос КУЗОВКОВ Вячеслав Иванович

СКОЛЬКО ЦИНИЗМА В ЭТИХ СТРОКАХ!

Список погибших членов экипажа К-8:

После гибели атомохода долго еще работала государственная комиссия. Работала беспристрастно и скрупулезно, опрашивая каждого из спасенных членов экипажа, проводя множество следственных экспериментов. И пришла к выводу, что действия командира были грамотные, решительные и правильные.
Оглядываясь назад, понимаешь, что могло случиться, если бы моряки ценой собственной жизни не загасили реакторы. Разразилась бы катастрофа, не сравнимая ни с Хиросимой, ни с Чернобылем.
Это был подвиг, но для всего атомного флота и семей погибших – трагедия. Видимо, так распорядилась судьба, что эти понятия неразрывно связаны между собой. И к сожалению, Всевышний забирает раньше срока к себе только лучших…

Материал подготовил гвардии п/полковник запаса А. В. Вовк.

Владимир Шевцов

В той лодке были и наши земляки (читайте материалы в № и № «Нашего времени»). Сегодня - продолжение темы: рассказ о шахтинце Владимире Шевцове.

Память о Владимире Ивановиче Шевцове и других подводниках с затонувшей атомной субмарины К-8 почтили на днях в Адмиралтейском храме Санкт-Петербурга. По просьбе общества ветеранов-подводников 7-й дивизии подводных лодок Краснознаменного Северного флота здесь была отслужена лития. В алтаре этого храма сейчас находится именная капсула нашего земляка Владимира Шевцова. В ней - морская вода, взятая с места гибели АПЛ К-8. Весной 2018 года капсулу передадут в Севастополь - Владимир Иванович заканчивал в 1969 году спецфакультет военно-морского училища в этом городе. На памятной стеле погибшим выпускникам Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища у фамилии Шевцов надпись - «взят морем».

В Адмиралтейский храм вместе с капсулами Володи и других погибших членов экипажа была передана икона Спасающая на море Путешествующая, - сообщила сестра Владимира Шевцова Светлана Терентьевна Мильшина. - Эту икону специально написали для подводников, она объединила все трагедии флота, доступна для тех, кто хотел бы помолиться о здравии моряков-подводников и воздать молитвенную память погибшим. Володя тоже наверняка мог бы написать такую икону - он был прекрасным художником. Мама даже советовала ему поступить в художественную академию. А он выбрал военно-морское училище…

- Вы с Владимиром Николаевичем - коренные шахтинцы?

Наша мама Клавдия Ивановна была пухляковская. В Шахтах жили ее сестры. А мы до августа 1953 года проживали в Баку. Когда переезжали, мне было одиннадцать, а Володе - семь лет. В сентябре он пошел в первый класс. Рисовал очень хорошо. Помню его изображения царевны-Лебедь, Отелло, четырех мушкетеров, Эдсона Арантиса ду Насименту…

- Это Вы о Пеле?

Да, Володя сделал классный портрет своего кумира. Он, кстати, и сам неплохо в футбол играл, выступал за шахтинский «Шахтер».

- Однако рисование и футбол так и остались хобби…

Они отошли на второй план после визита в школу военкома. Тот агитировал ребят поступать в военные училища. Заинтриговал Володю перспективами офицерской службы. В сентябре 1963 года брат поехал в Севастополь, поступил там в военно-морское инженерное училище. Дома бывал только на каникулах. Службу нес на разных широтах - там, куда Родина направляла. Приехал однажды на побывку из Ленинграда. Рассказал нам, что подал с девушкой, ее звали Люба, заявление в загс. Та женитьба не состоялась - Володя женился на другой девушке, выпускнице мединститута Светлане, а вечером - недобрый знак - потерял обручальное кольцо. Жена поехала к нему в заполярную Гремиху. Там у них родилась дочь Оля. Вскоре Володи не стало…

- А где сейчас Светлана и Ольга?

Знаю только, что они уехали в Германию.

- Кто сообщил Вам о гибели брата?

На следующий день после трагедии к нам приходили три военкоматовских работника. Примите, говорят, Клавдия Ивановна, соболезнования. Маме выдали разовое пособие. Когда в Гремихе в 1974-м открывали монумент в память о погибших моряках, очень хотела туда поехать. Но поддержки не получила. Одна справлялась с горем. О подробностях трагедии мы не знали... Говорят, будто на К-8 служил земляк из Новошахтинска. Но ни его фамилию, ни судьбу я не знаю. Буду признательна, если редакция «Нашего времени» поделится со мной той информацией, которая станет вам известна.

Поиск родственников наших земляков-подводников, погибших на К-8, продолжается. Так, в областной военкомат мы направили предоставленную энтузиастами поиска копию справки военного совета Краснознаменного Северного флота, адресованной в Зерноградский район, в п/о Голубовка 31 июля 1970 года «тов. Ермакович Р.Д». Вот ее фрагмент: «Уважаемая Раиса Демьяновна! За мужество и отвагу при выполнении воинского долга ваш муж мичман Ермакович Павел Степанович Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1970 года посмертно награжден орденом Красная Звезда. Разделяя с Вами горе безвременной утраты, мы в то же время гордимся, что партия и правительство высоко оценили подвиг Вашего мужа. Светлый образ Павла Степановича навсегда сохранится в наших сердцах как пример беззаветного служения Родине. Примите наши самые искренние соболезнования в связи с постигшим Вас насчастьем. Командующий Краснознаменным Северным флотом адмирал флота С. Лобов. Врио члена военного совета-начальника политуправления КСФ контр-адмирал Н. Батуров». Кто из родственников семьи Ермакович живет сейчас в Зерноградском районе? Что им известно о герое-подводнике? Поиск продолжается…

Следите за публикациями «НВ».